Общаясь на днях со своими коллегами, мы вышли на тему умений ИИ в психотерапии.
Дискуссия, к моему сожалению, быстро съехала в скепсис и обесценивание и сошла на нет. Но мне чрезвычайно интересна интересна эта тема, она меня будоражит.
Хочу поделиться своими мыслями на этот счет.
Третий лишний?
Терапия — это мир двоих: терапевт и клиент, аналитик и анализанд. И вдруг – третья фигура. Невидимая, нематериальная, без лица и эмоций, но готовая говорить с тобой часами.
Но если ИИ действительно помогает человеку выдерживать своё состояние между сессиями(а мои эмпирические наблюдения это подтверждают), почему его появление вызывает у специалистов такой экзистенциальный скепсис?
Страх утраты эксклюзивности
Психотерапия всегда была территорией глубоко человеческого контакта, чего-то, что невозможно передать алгоритму. Когда появляется ИИ, который, пусть и в ограниченной форме, но способен участвовать в рефлексии, это вызывает тревогу: а вдруг он сможет делать что-то не хуже? Или (самое страшное) лучше в каких-то аспектах? Тогда встаёт вопрос — а чем мы, люди, отличаемся?
Обесценивание здесь работает как защита: «ИИ не может быть полезен в терапии, потому что он не понимает эмоций». Но понимание эмоций — не единственная функция терапевтического процесса. Терапевты сами часто работают с тем, что просто отражают клиента, структурируют его мысли, а это как раз то, в чём ИИ уже хорош.
Страх перед "размыванием границы" между живым и неживым
Мы живём в моменте, когда возникла новая форма интеллекта. И это действительно пока не поддаётся осмыслению, потому что у нас нет культурных моделей, которые позволили бы нам включить ИИ в привычную картину мира.
До сих пор существовала чёткая граница: живое и неживое, мыслящее и механическое. А тут вдруг появляется нечто, что формально не живое, но умеет отвечать, рассуждать, поддерживать разговор. Возникает когнитивный диссонанс. И пока этот диссонанс не разложен на понятные категории, его проще отвергнуть.
Страх утраты контроля
Если ИИ может давать людям поддержку, помогать рефлексировать, то вдруг он заменит человека в этой функции? Если клиентам комфортно говорить с алгоритмом — значит ли это, что человеческий контакт больше не уникален?
Но тогда, возможно, терапевты в этом страхе сами воспроизводят механизм нарциссической травмы: «Я должен быть уникальным, я не должен быть заменяемым». Но терапия не про уникальность терапевта. Это ценность контакта, опыта, проживания, субъективности. ИИ может помочь человеку осмыслять, но он не сможет проживать с ним реальный опыт.
Непризнанный этап адаптации
Любая новая технология сначала воспринимается как угроза, потом как глупая, но забавная вещь, потом как инструмент, потом как нечто привычное. Возможно, обесценивание — это именно этап адаптации, но он пока не осознаётся как таковой.
А что, если ИИ не угрожает психотерапии, а расширяет её границы?
Может быть, психотерапевтическое сообщество боится не ИИ, а того, что его существование вскрывает вопросы о том, что именно делает терапию терапией?
Страх перед изменением структуры человеческого опыта
Но, я больше думаю о том, что возможно, истинный страх перед ИИ — это страх не перед технологией, а перед изменением самой структуры человеческого опыта.
Мы привыкли, что понимание, эмпатия, поддержка приходят через человеческие связи. Мы привыкли искать подтверждение собственной реальности в глазах Другого — в его эмоциях, реакции, сопереживании.
И вдруг появляется нечто, что отражает нас без субъективности, без чувств, но при этом — эффективно.
Что это значит? Мы всегда считали, что человеческое взаимодействие незаменимо, потому что оно несёт уникальную глубину, спонтанность и хаос. Но если алгоритм может облегчать боль, давать структурированную рефлексию, поддерживать осмысленный диалог — не меняет ли это саму основу нашей психики?
И если да — готовы ли мы к этому изменению? Ведь оно угрожает не только психологической практике, но и фундаментальному ощущению «что значит быть человеком». Возможно, страх перед ИИ — это страх перед тем, что наше понимание самих себя уже начинает трещать по швам.
Люди боятся ИИ в терапии не потому, что он «не чувствует». А потому что он разрушает миф об уникальности человеческого контакта. Если алгоритм может облегчить нам рефлексию, то что это говорит о нас самих? Неужели наше желание быть понятыми – всего лишь алгоритм взаимодействия?
Но, возможно, это не угроза. ИИ – не замена терапевту, но инструмент, который может расширить наше пространство размышлений. Это не Другой, который чувствует. Но это Другой, который показывает нам нас самих.
Больше материалов и обсуждений в моем Telegram канале "Психолог в пижаме"
Дискуссия, к моему сожалению, быстро съехала в скепсис и обесценивание и сошла на нет. Но мне чрезвычайно интересна интересна эта тема, она меня будоражит.
Хочу поделиться своими мыслями на этот счет.
Третий лишний?
Терапия — это мир двоих: терапевт и клиент, аналитик и анализанд. И вдруг – третья фигура. Невидимая, нематериальная, без лица и эмоций, но готовая говорить с тобой часами.
Но если ИИ действительно помогает человеку выдерживать своё состояние между сессиями(а мои эмпирические наблюдения это подтверждают), почему его появление вызывает у специалистов такой экзистенциальный скепсис?
Страх утраты эксклюзивности
Психотерапия всегда была территорией глубоко человеческого контакта, чего-то, что невозможно передать алгоритму. Когда появляется ИИ, который, пусть и в ограниченной форме, но способен участвовать в рефлексии, это вызывает тревогу: а вдруг он сможет делать что-то не хуже? Или (самое страшное) лучше в каких-то аспектах? Тогда встаёт вопрос — а чем мы, люди, отличаемся?
Обесценивание здесь работает как защита: «ИИ не может быть полезен в терапии, потому что он не понимает эмоций». Но понимание эмоций — не единственная функция терапевтического процесса. Терапевты сами часто работают с тем, что просто отражают клиента, структурируют его мысли, а это как раз то, в чём ИИ уже хорош.
Страх перед "размыванием границы" между живым и неживым
Мы живём в моменте, когда возникла новая форма интеллекта. И это действительно пока не поддаётся осмыслению, потому что у нас нет культурных моделей, которые позволили бы нам включить ИИ в привычную картину мира.
До сих пор существовала чёткая граница: живое и неживое, мыслящее и механическое. А тут вдруг появляется нечто, что формально не живое, но умеет отвечать, рассуждать, поддерживать разговор. Возникает когнитивный диссонанс. И пока этот диссонанс не разложен на понятные категории, его проще отвергнуть.
Страх утраты контроля
Если ИИ может давать людям поддержку, помогать рефлексировать, то вдруг он заменит человека в этой функции? Если клиентам комфортно говорить с алгоритмом — значит ли это, что человеческий контакт больше не уникален?
Но тогда, возможно, терапевты в этом страхе сами воспроизводят механизм нарциссической травмы: «Я должен быть уникальным, я не должен быть заменяемым». Но терапия не про уникальность терапевта. Это ценность контакта, опыта, проживания, субъективности. ИИ может помочь человеку осмыслять, но он не сможет проживать с ним реальный опыт.
Непризнанный этап адаптации
Любая новая технология сначала воспринимается как угроза, потом как глупая, но забавная вещь, потом как инструмент, потом как нечто привычное. Возможно, обесценивание — это именно этап адаптации, но он пока не осознаётся как таковой.
А что, если ИИ не угрожает психотерапии, а расширяет её границы?
Может быть, психотерапевтическое сообщество боится не ИИ, а того, что его существование вскрывает вопросы о том, что именно делает терапию терапией?
Страх перед изменением структуры человеческого опыта
Но, я больше думаю о том, что возможно, истинный страх перед ИИ — это страх не перед технологией, а перед изменением самой структуры человеческого опыта.
Мы привыкли, что понимание, эмпатия, поддержка приходят через человеческие связи. Мы привыкли искать подтверждение собственной реальности в глазах Другого — в его эмоциях, реакции, сопереживании.
И вдруг появляется нечто, что отражает нас без субъективности, без чувств, но при этом — эффективно.
Что это значит? Мы всегда считали, что человеческое взаимодействие незаменимо, потому что оно несёт уникальную глубину, спонтанность и хаос. Но если алгоритм может облегчать боль, давать структурированную рефлексию, поддерживать осмысленный диалог — не меняет ли это саму основу нашей психики?
И если да — готовы ли мы к этому изменению? Ведь оно угрожает не только психологической практике, но и фундаментальному ощущению «что значит быть человеком». Возможно, страх перед ИИ — это страх перед тем, что наше понимание самих себя уже начинает трещать по швам.
Люди боятся ИИ в терапии не потому, что он «не чувствует». А потому что он разрушает миф об уникальности человеческого контакта. Если алгоритм может облегчить нам рефлексию, то что это говорит о нас самих? Неужели наше желание быть понятыми – всего лишь алгоритм взаимодействия?
Но, возможно, это не угроза. ИИ – не замена терапевту, но инструмент, который может расширить наше пространство размышлений. Это не Другой, который чувствует. Но это Другой, который показывает нам нас самих.
Больше материалов и обсуждений в моем Telegram канале "Психолог в пижаме"
