Итак, попробуйте представить, что вы оказались посреди древнего леса, джунглей. Жизнь на земле уже цветет, но человеком пока еще не пахнет)
Там, среди деревьев, дикой природой плодятся и размножаются млекопитающие — самцы, самки, детеныши.
Природа вшила в самок необсуждаемую программу: вынашивать, кормить, защищать. Их поведение предопределено.
А самцы? У них попроще: они могут уйти, могут остаться. Их связь с потомством не прописана в биологическом коде, и эволюция не вложила в них инстинкт заботы.
И вот, среди этих древних тропинок истории появляется человек. Он создает нечто новое — отца.
Отец как первый социальный эксперимент
Луиджи Зойя в своей книге "Отец" называет отцовство искусственной конструкцией. В отличие от материнства, которое естественно продолжается от беременности к заботе, отцовство требует осознанного выбора. Оно начинается не с рождения ребенка, а с решения мужчины стать отцом.
Древние римляне понимали это буквально: даже законный отец должен был публично признать своего ребенка. Без этого акта он оставался просто мужчиной.
Появление отцовства стало революцией. Это был акт намерения, а не биологии. В тот момент, когда мужчина решил быть больше, чем просто носителем генов, он шагнул за пределы инстинктов. И с этого момента началась история культуры.
Почему эволюция сделала отцовство нестабильным?
Природа не заботится о семье, только о выживании вида. Для самцов многих видов главное — передать свои гены и двигаться дальше. Даже у человекообразных обезьян нет устойчивой модели отцовства.
И тем не менее, человеческое общество создало его, вопреки естественным инстинктам.
Но вот парадокс: если материнство закреплено на уровне тела, то отцовство — на уровне культуры. А культура нестабильна. Образ отца менялся от жесткого патриарха, вершителя судеб, до сегодняшнего "мягкого отца", который скорее друг, чем авторитет.
Зойя пишет, что современный отец теряет свою власть, потому что больше не является единственным проводником ребенка в мир. Если раньше отец был главным источником знаний, теперь эту роль берут
на себя школа, интернет, сообщество. Отцовство стало еще более выборочным и еще менее естественным.
Отцовство как волевой акт
Если отцовство — это не природа, а проект, то оно требует постоянного подтверждения.
Это не что-то, что случается "по умолчанию". Отец — это тот, кто выбирает быть отцом.
Но этот выбор несет в себе тревожность. Мужчинам приходится строить свою роль заново в каждом поколении, потому что никакой универсальной модели "как быть отцом" не существует.
Если мать может сказать "я просто следую своему естеству", то отец вынужден искать ориентиры.
Луиджи Зойя говорит, что в основе современного кризиса отцовства лежит именно эта неустойчивость. Мужчина может быть отцом, но может и не быть. Общество больше не диктует жестких правил, а значит, каждый мужчина вынужден самостоятельно решать: какую роль он берет на себя? И берет ли вообще?
Что это значит для нас?
Отец — это не генетика. Отец — это не функция. Отец — это действие. Быть отцом — значит выходить за пределы своих инстинктов, делать что-то осознанно, брать на себя роль, которую можно было бы и не брать.
Но если отцовство — это выбор, значит, оно требует усилий. А любое усилие можно оставить. Именно поэтому отцы исчезают. Именно поэтому они возвращаются. И именно поэтому отцовство, несмотря на свою хрупкость, продолжает существовать.
Если отцовство — это культурная программа, то что делать, если эта программа сбоит? Где сегодня ребенок должен искать фигуру отца? В ком? Или, может быть, он должен вырастить ее внутри себя?
Больше материалов и обсуждений в моем Telegram канале "Психолог в пижаме"
Там, среди деревьев, дикой природой плодятся и размножаются млекопитающие — самцы, самки, детеныши.
Природа вшила в самок необсуждаемую программу: вынашивать, кормить, защищать. Их поведение предопределено.
А самцы? У них попроще: они могут уйти, могут остаться. Их связь с потомством не прописана в биологическом коде, и эволюция не вложила в них инстинкт заботы.
И вот, среди этих древних тропинок истории появляется человек. Он создает нечто новое — отца.
Отец как первый социальный эксперимент
Луиджи Зойя в своей книге "Отец" называет отцовство искусственной конструкцией. В отличие от материнства, которое естественно продолжается от беременности к заботе, отцовство требует осознанного выбора. Оно начинается не с рождения ребенка, а с решения мужчины стать отцом.
Древние римляне понимали это буквально: даже законный отец должен был публично признать своего ребенка. Без этого акта он оставался просто мужчиной.
Появление отцовства стало революцией. Это был акт намерения, а не биологии. В тот момент, когда мужчина решил быть больше, чем просто носителем генов, он шагнул за пределы инстинктов. И с этого момента началась история культуры.
Почему эволюция сделала отцовство нестабильным?
Природа не заботится о семье, только о выживании вида. Для самцов многих видов главное — передать свои гены и двигаться дальше. Даже у человекообразных обезьян нет устойчивой модели отцовства.
И тем не менее, человеческое общество создало его, вопреки естественным инстинктам.
Но вот парадокс: если материнство закреплено на уровне тела, то отцовство — на уровне культуры. А культура нестабильна. Образ отца менялся от жесткого патриарха, вершителя судеб, до сегодняшнего "мягкого отца", который скорее друг, чем авторитет.
Зойя пишет, что современный отец теряет свою власть, потому что больше не является единственным проводником ребенка в мир. Если раньше отец был главным источником знаний, теперь эту роль берут
на себя школа, интернет, сообщество. Отцовство стало еще более выборочным и еще менее естественным.
Отцовство как волевой акт
Если отцовство — это не природа, а проект, то оно требует постоянного подтверждения.
Это не что-то, что случается "по умолчанию". Отец — это тот, кто выбирает быть отцом.
Но этот выбор несет в себе тревожность. Мужчинам приходится строить свою роль заново в каждом поколении, потому что никакой универсальной модели "как быть отцом" не существует.
Если мать может сказать "я просто следую своему естеству", то отец вынужден искать ориентиры.
Луиджи Зойя говорит, что в основе современного кризиса отцовства лежит именно эта неустойчивость. Мужчина может быть отцом, но может и не быть. Общество больше не диктует жестких правил, а значит, каждый мужчина вынужден самостоятельно решать: какую роль он берет на себя? И берет ли вообще?
Что это значит для нас?
Отец — это не генетика. Отец — это не функция. Отец — это действие. Быть отцом — значит выходить за пределы своих инстинктов, делать что-то осознанно, брать на себя роль, которую можно было бы и не брать.
Но если отцовство — это выбор, значит, оно требует усилий. А любое усилие можно оставить. Именно поэтому отцы исчезают. Именно поэтому они возвращаются. И именно поэтому отцовство, несмотря на свою хрупкость, продолжает существовать.
Если отцовство — это культурная программа, то что делать, если эта программа сбоит? Где сегодня ребенок должен искать фигуру отца? В ком? Или, может быть, он должен вырастить ее внутри себя?
Больше материалов и обсуждений в моем Telegram канале "Психолог в пижаме"
